|
1. Электра 2. Возвращение Ореста 3. Месть |
4. Эринии 5. В Тавриде 6. Эпилог |
Давно отгремела великая битва народов — Троянская война. Ее герои, которым выпало счастье вернуться на родину, доживали свой век: Менелай — в Спарте, Одиссей — на Итаке, Нестор — в Пилосе. Окруженные почетом и славой, они вспоминали былые сраженья, подвиги, павших боевых друзей. По всему эллинскому миру аэды слагали песни о бессмертных деяниях ахейских вождей.
Только в одном городе Эллады — Микенах — о Троянской войне старались не вспоминать. Причиной тому было давнее преступление: убийство микенского царя Агамемнона, предводителя ахейского войска, вернувшегося домой с победой.
Отправляясь на Троянскую войну, Агамемнон оставил царство на свою жену Клитемнестру, в преданности которой он не сомневался. Однако племянник Агамемнона, Эгист, отличавшийся непомерной жаждой власти, сумел сблизиться с Клитемнестрой и, именем царицы, стал править в Микенах.
Союз Эгиста и Клитемнестры не долго оставался тайной. Об этом преступном союзе первой узнала Электра, средняя дочь Агамемнона и Клитемнестры1. Она, опасаясь за жизнь своего малолетнего брата Ореста, наследника царского трона, тайно вывезла его из дома и поручила верным людям укрыть в городе Крисе, у царя Фокиды Строфия2.
Клитемнестра сразу же догадалась, что Электра возненавидела ее за измену и стала платить ей взаимной ненавистью. Ни одного доброго слова не находилось у Клитемнестры для дочери. Она запирала ее в доме, не позволяла видеть подруг, даже голодом морила. Словом вела себя так, будто она Электре мачеха, а не родная мать. Таким обращением Клитемнестра угождала Эгисту. Одетая в лохмотья, Электра более походила на нищенку-приживалку, чем на царскую дочь.
Куда бы ни направила свой взгляд Электра, всюду она видела что-нибудь такое, отчего на ее глаза набегали слезы: мать, восседавшую на древнем микенском троне, а рядом с ней — похитителя законной власти, ненавистного Эгиста.
Когда Эгист заставал Электру плачущей, он приходил в ярость и обращался с ней столь же жестоко, как и ее собственная мать. Только одна надежда, что Агамемнон скоро вернется и восстановит попранную справедливость, поддерживала несчастную девушку.
Не суждено было сбиться надеждам Электры. В день, когда Агамемнон вернулся с войны под кров родного дома, он был убит рукой своей преступной жены3. С той поры микенский престол всецело принадлежал Эгисту.
Прошло семь долгих безрадостных лет. Эгист насилием правил Микенами, опираясь на телохранителей-наемников, составлявших целое войско. Клитемнестра боязливо сторонилась забытой могилы своего наспех погребенного мужа и ночными жертвами ублажала мстительных Эриний, дабы они не потребовали новых жертв к тем, которые уже видел оскверненный кровавым преступлением царский дворец.
А Электра жила, не расставаясь с мыслью о мести за убитого отца. Ведь тень безвременно убитого человека, погруженная в глубокую, безутешную печаль, страдала в Аиде до тех пор, пока за него не была совершена месть. Только отмщение могло дать тени покой. Но что могла сделать Электра? Возвращение брата оставалось для нее единственной надеждой наказать убийц4.
Однажды утром к воротам Микен подошли три путника. Это были Орест со своим другом Пиладом, а с ними их провожатый, преданный воспитатель Ореста по имени Талфибий.
"Смотри во все глаза, Орест! — сказал Талфибий, указывая на могучие крепостные стены Микен. — Это город, которым правил твой прославленный отец. Отсюда много лет назад по желанию твоей сестры Электры я тайно увез тебя, чтобы спасти от злых умыслов тирана Эгиста. Годы, проведенные на чужбине, превратили тебя из несмышленого ребенка в мужчину. Ты должен отомстить убийцам отца, ибо на тебе лежит долг мести. Покарай преступников — свою мать Клитемнестру, чья рука лишила жизни великого царя Микен, и Эгиста, подтолкнувшего ее руку". Орест взволнованно ответил: "Родной город! Приветствую тебя! Боги, будьте ко мне благосклонны! Я пришел сюда, чтобы очистить отцовский дворец от скверны преступного убийства и возродить славное имя рода Атридов!"
"Не спеши, — предостерег Ореста Талфибий, — прими мой совет. Сначала ты должен поклониться могиле отца. А я же, под видом посла царя Строфия, войду во дворец и сообщу царю и царице о том, что ты будто бы умер". Орест поблагодарил за совет и вместе с Пиладом пошел к могиле Агамемнона5.
Случилось так, что именно в этот день Клитемнестра решила совершить жертвоприношение над могилой своего бывшего супруга. Много лет она не делала этого, но накануне ей приснился сон: будто тень ее мужа вышла из царства мертвых в обличье грозного дракона, он схватил царский жезл и убил им и Эгиста, и ее6. Не отважилась Клитемнестра идти самой на могилу и отправила к ней свою младшую дочь Хрисотемиду в сопровождении рабынь.
Тем временем Талфибий подошел к дворцу и обратился к привратнику со словами: "Доложи царице Клитемнестре, что пришел вестник с новостью, которая, наверняка, ее обрадует".
"Что за радостная весть?" — нетерпеливо спросила Клитемнестра, когда Талфибий предстал перед ней. "Твой сын Орест мертв, — ответил Талфибий. — Он разбился насмерть во время состязаний на колесницах".
У Электры, стоявшей рядом с матерью, сердце сжалось от боли. Рухнула ее надежда, что Орест рано или поздно вернется. Зато Клитемнестра не смогла скрыть свою радость. Она пригласила Талфибия за стол и щедро вознаградила его. "Не зря говорят, — подумала она, — что снам не следует верить. Ореста нет среди живых, и Агамемнон из могилы не встанет".
А Электра в смятении бродила по дворцу. Одна мысль владела ею: как покончить со своей несчастной жизнью. Когда ее отчаяние достигло предела, к ней подбежала Хрисотемида, возвратившаяся с могилы отца. "Послушай, что случилось, — радостно сказала она Электре. — Я только что видела, что надгробие на могиле нашего отца украшено прядью остриженных волос. Кто иной, кроме Ореста, мог положить эту прядь? Радуйся, сестрица! Орест вернулся, я уверенна в этом!"
Электра пришла в смятение, не зная, кому верить. Чужеземец пришел с известием о гибели Ореста, а сестра убеждает, что он вернулся. И Электра пошла к могиле Агамемнона, чтобы самой увидеть прядь волос, оставленную бескровной жертвой на могиле отца. По дороге она увидела двух юношей. Один из них нес погребальную урну. Завидев Электру, он подошел к ней и, не узнав сестру, сказал: "Проводи нас, девушка, к царице Клитемнестре. Мы несем пепел Ореста, который был ее сыном". Зарыдала Электра, услышав эти слова: "Так значит правда, что мертв единственный брат мой, и я даже не смогла закрыть его глаза!"
Тут-то Орест и понял, с кем свела его судьба. "Не плачь, Электра, — сказал он, — нет в этой урне пепла твоего брата. Он жив! Посмотри на этот плащ. Узор на нем вышит твоей рукой. Вспомни! Ты сама дала мне этот плащ в тот день, когда тайно отправляла меня на чужбину7. Я и есть твой брат Орест".
Так брат и сестра узнали друг друга. Орест рассказал Электре, что пришел в Микены по воле Аполлона, который повелел ему отомстить за смерть отца, и попросил сестру никому не рассказывать о своем возвращении.
Сопровождаемый Электрой, Орест беспрепятственно вошел во дворец, принадлежащий некогда его отцу. Клитемнестра не узнала его. "Что нужно тебе, чужеземец? — спросила она. — Какую весть ты принес мне? Хорошую или плохую? Наверно плохую? Ведь хорошую я сегодня уже получила".
Орест молча стоял перед матерью. Решимость отомстить за смерть отца вдруг покинула его. "О, великий Аполлон, подтверди необходимость мести!" — воскликнул Орест. "Помни, что ты сын Агамемнона!" — тотчас раздались за его спиной роковые слова. Аполлон ли произнес их или стоявший рядом Пилад — кто знает? Но Орест после этих слов коротким взмахом клинка лишил свою мать жизни8. Он накрыл мертвое тело плащом и стал ждать другого преступника — Эгиста.
Эгист не заставил себя долго ждать. Ему тоже хотелось поскорее услышать вести о гибели законного наследника микенского престола. Когда Эгист вошел в комнату, где свершилось возмездие, он первым делом спросил: "Почему ты здесь один, чужеземец? Где Клитемнестра?" Орест указал не лежащий на полу плащ и ответил: "Здесь".
Смертельная бледность покрыла лицо Эгиста. Он понял, что перед ним Орест, явившийся отомстить за смерть своего отца, и что Клитемнестра уже мертва.
Эгист сдернул плащ, прикрывавший мертвое тело и без сил опустился рядом. "Отчего ты испугался? — вскричал Орест. — Ведь когда ты сам убивал, то не испытывал страха". С этими словами неумолимый мститель вонзил меч в грудь Эгиста.
Теперь два мертвых тела лежали на том самом месте, где много лет назад лежало окровавленное тело Агамемнона. Возмездие свершилось.
Узнав о смерти Эгиста и Клитемнестры, у дверей дворца стал собираться народ. Ни в ком из граждан не пробудилось и капли жалости к ненавистному всем тирану Эгисту и коварной Клитемнестре. Чувствовал себя правым и Орест, — отомстив за отца, он выполнил волю Аполлона.
Но Эринии, грозные крылатые богини воздаяния за пролитую кровь, уже находились рядом. Вихрем закружились они перед Орестом. Их налитые кровью глаза, оскаленные зубы, ядовитые змеи вместо волос внушали ужас. Как гончие псы погнались они за Орестом, не давая покоя и не ведая жалости, — убийство матери было грехом, за который боги сурово карали.
Великим мучениям подвергли Ореста эти чудовища. Прежде всего они помутили его рассудок, а затем бичами, свитыми из змей, погнали по свету. Так, гонимый Эриниями, истерзанный муками, пришел Орест в священные Дельфы и сел в храме Аполлона у священного камня-омфала. Под умиротворяющей сенью святой обители притихли Эринии.
Жрецы Аполлона по установленному обряду очистили Ореста от скверны. Отныне люди могли безбоязненно общаться с матереубийцей. Но покоя Орест не обрел: очищение смывало всякую кровь, кроме крови матери. "Эринии не перестанут тебя преследовать, — сказали жрецы Оресту. — Иди в Афины, проси Палладу установить суд над тобой. Остальное будет дело ее священной воли". Послушный совету жрецов, Орест отправился в Афины, а мучительницы-Эринии вновь погнались за ним.
Чуть живым добрался Орест до Афин. В храме он обнял священное изображение богини и вознес мольбу о защите. Вняла Афина-Паллада его мольбе. Она обратилась к Эриниям с вопросом: принимают ли они ее суд? Согласились Эринии. И тогда, не желая давать мстительным чудовищам доступа к святыням Акрополя, Афина учредила свой суд на соседней скале, носившей название Ареопаг, что значит холм Ареса. Из числа самых почетных граждан она избрала двадцать семь самых достойных и назначила их судьями над Орестом и его преступлением. Этим она на все времена дала людям завет: "В суде лучших из равных найдете свое оправдание".
Собрались избранные Афиной судьи, приготовили две урны, в которые судьи должны были опустить камешки: белый — за оправдание, черный — за осуждение. Сама Афина приняла участие в суде над Орестом. Обвинительницами были Эринии, они же и допрашивали обвиняемого. "Убил ли ты свою мать?" — "Да, убил". — "Признаешь, что этим убийством ты нарушил закон?" — "Да, нарушил". — "Чем же ты оправдаешь свое преступление?" Что мог ответить Орест? Только одно: "Я мстил за убитого отца!"
В это мгновение на Ареопаге появился сам Аполлон. Он заявил, что Орест действовал по его воле. Но часть судей отвергло защиту Аполлона9. "Ведь есть же у человека нравственный закон, говорящий голосом его совести, — говорили они. — Должна ли совесть заставить человека пойти даже против воли богов?"
Когда пришло время подавать голоса, оказалось, что они распределились поровну. Равным число голосов оказалось потому, что за оправдание Ореста подала свой голос Афина10. И голос богини решил исход дела: Орест был оправдан, а Эринии должны были прекратить свое преследование.
В неописуемый гнев пришли Эринии, — суд лишил их исконных прав карать страшными муками преступников. Грозили Эринии, что они опустошат всю Аттику и повергнут ее в море бедствий. Но Афина смягчила гнев мстительниц. Она убедила их навсегда остаться в Аттике в священной пещере, где будут им воздавать великие почести все афиняне. Согласились Эринии. С великим торжеством жители Афин отвели их в пещеру у подножия Ареопага.
С тех пор стали Эринии защитниками всей Аттики, а называть их стали Эвменидами11.
Для Ореста, однако, одного оправдания было мало. Он должен был во имя искупления свершить подвиг: перевезти из далекой Тавриды древнюю статую Артемиды, оскверняемую там человеческими жертвоприношениями.
Земля Тавриды лежала на самом краю ойкумены. Путь к ней был смертельно опасен: через Эгейское море, море Геллы, через весь Понт Эвксинский к неведомому "мелкому морю" — Меотиде. Племя, жившее на крутых склонах таврических гор, приносило в жертву Артемиде всех чужеземцев. Участь стать жертвой этого варварского обычая поджидала Ореста.
И все же Орест, снарядив корабль, отправился в путь Искупления. Его верный друг Пилад был, как всегда, рядом с ним.
Многие опасности испытали Орест и Пилад, прежде чем достигли негостеприимного края. Они спрятали корабль в укромной бухте и стали ждать ночи, чтобы под покровом темноты пробраться в храм Артемиды, стоявший над морем на высокой крутой скале.
Не знали Орест и Пилад, что десятки глаз внимательно наблюдают за ними. Прибрежная стража давно заметила чужеземцев. После короткой схватки Ореста и Пилада, связанных по рукам и ногам, принесли в храм Артемиды.
"Как твое имя?" — спросила жрица у Ореста, показавшимся ей старшим. "Несчастный", — ответил Орест. — "Это твоя судьба, а как тебя зовут и откуда ты родом?" — продолжала спрашивать жрица. — "Солнечная Эллада наша родина. Но зачем тебе это знать? Не все ли тебе равно, кому перерезать горло над жертвенном камнем, эллину или варвару?"
Жрица долго молчала, обдумывая что-то, и, наконец, сказала пленникам: "Один из вас сегодня умрет на алтаре Артемиды. Другому я дарю жизнь. Пусть он вернется в Элладу, разыщет Ореста, сына микенского царя Агамемнона, и скажет ему, что его сестра Ифигения ждет в Тавриде его помощи".
Услышав эти слова, Орест воскликнул: "Тебе не придется долго ждать своего брата! Он здесь! Я — твой брат Орест!"
Так брат и сестра после многолетней разлуки нашли друг друга. Ифигения рассказала Оресту о том, как она оказалась в Тавриде, как перед началом Троянской войны ее должны были принести в авлидской бухте12 в жертву Артемиде, как богиня сжалилась и возложила на алтарь вместо нее лань, как, окутанная туманом, она перенеслась в Тавриду и стала жрицей Артемиды. А Орест поведал сестре о преступлении Клитемнестры, о своей мести за смерть отца, о беспощадных Эриниях, терзавших его за убийство матери.
"В Тавриде я для того, чтобы искупить свой грех. Волей Аполлона и Афины я должен вернуть в Элладу священную статую Артемиды, оскверненяемую здесь человеческой кровью", — закончил свой рассказ Орест.
"Бежать отсюда нелегко, — сказала Ифигения, — а со статуей Артемиды почти невозможно. Но я знаю, как это сделать".
Ифигения объявила, что священная статуя осквернена прикосновением чужеземцев, ибо один из них — матереубийца, а другой подстрекатель. Для того, чтобы снять скверну, нужно омыть в море и статую, и обоих чужеземцев, предназначенных в жертву.
В торжественной процессии пошла Ифигения на берег моря, где был спрятан корабль Ореста. Прислужницы несли изображение Артемиды, а стража вела Ореста и Пилада. Когда процессия пришла на берег моря, Ифигения велела всем удалиться, чтобы никто не видел тайных обрядов омовения.
Подождав, пока все покинут морской берег, Орест и Пилад перенесли статую Артемиды на корабль, и тихо, на веслах, вышли в море. Скоро угрюмый берег Тавриды остался за кормой, и на мачте корабля затрепетал наполняемый попутным ветром парус. На носу корабля, в развевающихся белоснежных одеждах жрицы, стояла Ифигения. Она, не отрывая взгляда от призрачной линии, соединяющей небо и море, шептала: "Там, за горизонтом — Родина. Там, за горизонтом, моя солнечная Эллада".
Счастливым было обратное плавание. Вернувшись в Микены, Орест занял престол своего отца13. Его верный друг Пилад стал мужем Электры. А Ифигения осталась жрицей Артемиды, в храме построенном на берегу моря недалеко от Афин.
© 1997-2001 ПРЦ НИТ